Леонид Крутаков: Россия живет «на одну зарплату» — и это неправильно

Доля потребителей в категории субстандартного кредитного риска (если у заемщика ненадежная или короткая кредитная история) достигла уровня в 14,4% от всех потребительских кредитов в США, пишет Bloomberg. Это рекордный показатель с 2019 года.

С другой стороны, несмотря на ухудшение кредитных рисков для одних потребителей, доля потребителей в самой здоровой категории кредитного рейтинга тоже растет. Такой дисбаланс на американском кредитном рынке идет параллельно с ростом задолженности по кредитным картам, которая в третьем квартале 2025 года достигла рекордных с 1999 года $1,23 трлн.

Американский госдолг к концу ноября достиг уже $38,34 трлн ($111,48 тыс. на гражданина), составив 121,35% от ВВП (в 2020 году доля составляла только 55,18%). Президент США Дональд Трамп пока не смог снизить государственную задолженность. Госдолг продолжил расти на фоне снижения налогов, роста расходов и дефицита бюджета.

Политолог и публицист Леонид Крутаков на Х Международном форуме Финансового университета «Россия: образ будущего» обратил внимание, что западные страны с экономической точки будут выглядеть куда хуже, если убрать из подсчетов заемные средства.

К примеру, в 2020 году доход на душу населения в США достигал $66,9 тыс., но если убрать заемные средства, то он снизился бы до $4,857 тыс. В Британии показатель с $43,522 тыс. аналогичный показатель сократился бы до $9,779 тыс., а в Японии с $43,701 тыс. даже упал бы до отрицательного — минус $50 тыс.

В разговоре с «СП» Леонид Крутаков при обсуждении связи заемных средств в западных странах с дедолларизацией мировой экономики уточнил, что совокупный мировой долг (включает заимствования государств, корпораций, по недвижимости и фьючерсный рынок) закредитован именно в долларовой системе экономических отношений.

— Если мировая экономика будет дедолларизирована в самых больших масштабах, то непонятно, что делать с огромным глобальным кредитом. Получается, что придется переписывать мировые долги в какие-то другие денежные единицы и объявлять дефолт по доллару и возвращать его к реальной стоимости.

Если говорить о совокупной денежной единице, которая может быть потенциально создана на фоне падения доллара, то в любом случае речь будет идти о согласии между несколькими странами. Или мы уйдем уже в систему юаня.

«СП»: Россия все же смогла перевести свою торговлю на рубли, юани и валюты других дружественных стран.

— Обычно под дедолларизацией у нас подразумевают расчеты за текущую стоимость товаров. Но если мы в этом аспекте уходим от доллара, закупая и продавая продукцию за валюты дружественных стран, то зачет между рублем и юанем или рублем и рупией все равно идет через курс к доллару юаня, рубля и рупии. Государства продолжают использовать доллар как универсальную единицу или эквивалент стоимости товаров и услуг.

В любом случае дедолларизация — это вопрос не сегодняшних расчетов. Кредитно-долговая глубина мировой экономики гораздо больше, чем текущие расчеты. То есть объем денежной массы, зафиксированной в долларах, на порядки превосходит реальную текущую мировую стоимость. Под мировой долг не просто выписаны обязательства, а закредитованы люди и целые государства.

«СП»: Что произойдет, если США начнут разбираться с этой проблемой?

— Американцы могут разделить долг на внутренний и внешний, переведя последний в беспроцентные столетние облигации. Соответственно инфляция просто обесценит эти деньги для всех зарубежных заемщиков.

Фактически это будет означать скрытый дефолт США, и обнуление всей мировой финансовой системы. Если остальные государства с этим согласятся, то все валютные резервы будут обесценены, превратившись в «мертвый» актив.

«СП»: Но тот же Китай может вывести эти деньги из американского госдолга, которые он удерживает на сумму более $700 млрд.

— А на что он обменяет эти деньги? Столько золота в мире не хватит. Получается придется покупать на эти доллары юани. Национальный долг увеличится, но при этом американский госдолг не спишется. Это ничего не решает.

Если бы физического золота было бы столько же, сколько и долларов, то можно было бы скупить излишки долларов и перевести их в «золотой» долг. Но чтобы это все провернуть в нашей реальности, придется нарастить стоимость золота в 100−200 раз, чтобы покрыть долговую и кредитную разницу. И то не факт, что драгоценного металла хватит. К тому же настолько масштабный вывод Китаем средств рискует стать обнулением финансовой системы.

«СП»: Могут ли ключевые экономики как-то договориться, проведя мягкую девальвацию доллара?

— Это уже происходило во время заключения соглашения «Плаза» в 1985 году по итогам встречи министров финансов США, Британии, Франции, ФРГ и Японии. Тогда ведущие экономики подняли стоимость своих валют к доллару.

На самом деле это был фактически мягкий дефолт США. Поэтому либо текущие экономические лидеры договорятся, либо мы увидим запредельные цены на золото, недвижимость и другие ликвидные активы.

«СП»: Считается ли Китай сберегающей страной, если у них остается высокий госдолг?

— Госдолг у них постепенно приближается к 100% ВВП, это очень много. Но их экономика сберегающая с точки зрения внешней торговли, потому что они продают больше, чем покупают (в отличие от тех же США). Также у Китая растут золотовалютные резервы.

Рост юаневого долга свидетельствует о том, что КНР хочет повторить американскую модель. Их мегапроект «Один пояс — один путь» является прежде всего китайским вариантом перестройки всей Евразии. Это не проект ШОС или БРИКС.

Конечно они хотели бы, чтобы вся строящаяся в рамках этого проекта инфраструктура была закредитована в долговом пространстве юаня. Раздутый внутренний долг требует экспансии на внешние рынки, именно так устроена современная экономическая модель.

«СП»: Является ли низкий госдолг России преимуществом?

— Нет, источниками современных фиатных денег (не обеспеченными реальными активами, вроде золота, как это было раньше — «СП») является не текущая стоимость и золотовалютные резервы, а проекты. Чем они длиннее по времени, тем крупнее у страны кредит и долг. Любая экономика развития — дефицитная. Выпущенные деньги обеспечивается будущими активами и прибылью от них, а не золотом.

Теоретически Россия могла бы развивать очень долгосрочные масштабные проекты. Но мы живем в модели текущей стоимости. То есть у нас нет кредитов и проектов, мы тратим то, что зарабатываем на внешнем рынке. Фактически страна «живет на зарплату» без кредитного и долгового пространства, это проблема.

Конечно, низкий внешний долг — это хорошо, но без развитого и выписанного под конкретные проектные показатели внутреннего долга будет трудно. Если мировая глобальная модель придет к краху, то низкая задолженность может служить преимуществом. Но в условиях продолжения развития и заключения договоренностей между крупнейшими экономиками отсутствие собственной проектности будет негативным фактором.